До 70-х годов нынешнего столетия граффити воспринималось, как исключительно словесная форма самовыражения. Специалистов волновало "Что и зачем пишут люди на стенах?" (название одного капитального "граффитиведческого" труда). Вопрос "Как?" ученые умы занимал мало по той причине, что сами граффитчики на "как?" внимания практически не обращали. "И слова пророков написаны на стенах подземки" - поется в известной песне Саймона и Гарфанкела конца 60-х годов. Но новые пророки с нью-йорских улиц были еще и художниками, они говорили не одним словом, но и цветом, и линией тоже. Graffity, каким мы его знаем сегодня, зародилось в Нью-Йорке как часть hip-hop культуры. Отсюда, кстати, и обличие хип-хоповских словечек в слэнге нынешних граффити-райтеров, а люди, желающие заполучить граффити-сувенир, давно усвоили, куда надо держать путь.
Граффити исконно произведение: масштабное, индивидуальное, сотворенное не ради денег, для души.
Родоначальники жанра граффити использовали самые обычные маркеры и аэрозоли, которые не редко "заимствовали" у зазевавшихся продавцов в магазине. Немало рабочих инструментов для graffity изготавливалось собственноручно. Вход шло буквально все: от специальных составов для покраски обуви до штемпельной краски. В качестве корпуса для начинки использовался отслуживший свое баллончик из под дезодоранта. Есть, конечно, среди граффити-райтеров и "чистые" художники, черпающие вдохновение буквально во всем: от библейских сюжетов до комиксов и телепостановок. Но большинство уличных мастеров graffity обозначают свое амплуа по другому: "писатель" или "шивровщик".
Исторически это писательство развивалось из так называемых "тэгов" - стилизованных "автографов" или авторских логотипов по нынешним меркам, довольно простеньких по форме и соответственно исполнению. Так что всякий начинающий писатель именно в качестве "тэггера" постигает азы мастерства граффити. Идеальными объектами для художеств нью-йоркских стали поезда подъземки. Юные творцы - graffity-райтеры забирались в отстойники, и наутро поезда выходили оттуда"обновленными". Граффити обрело скорость. Оно стало мобильным и отныне не ограничивалось стенами школ и туалетов. Послание в виде graffity, начертанное на вагоне подземки, могли увидеть в разных районах многомиллионного города. В 1975 году удивленной публике предстало граффити размеров в целый вагон, а год спустя - состав. Особой любовью у граффити-райтеров пользовались плоские вагоны старого образца и белые поезда. Самыми же "неподходящими" считались бруклинские вагоны из гофрированной стали. Впрочем, для особо настойчивых graffity-райтеров и это не оказалось препятствием. Властям все это пришлось не по нутру. Дело не только в извечном начальничьем "не положено" - немало граффити-райтеров, и в самом деле, не столько творили, сколько хулиганили, лихостью компенсируя отсутствие мастерства и вкуса. В середине 80-х "подземное начальство" выжило таки graffity-райтеров из своих владений.
